7 февраля 2018, 32-летний Тайрон Гиванс был заключен под стражу. Сотрудник судебного следственного изолятора отметил карте заключенного предупреждение о возможном самоубийстве и самовредительстве. Также Гиванс был глухим и не имел при себе своих слуховых аппаратов.
В тюрьме он сказал офицеру, что не думает о самоубийстве, и, хотя это отличается от информации в его досье, офицер поверил ему на слово, и его не поместили в зону риска. Он также не был направлен к сотруднику тюрьмы по вопросам равенства, который имел опыт работы с глухими заключенными.
На следующее утро заключенный посетил тюремного доктора, который отметил глухоту Гиванса, но не выписал ему новых слуховых аппаратаов и не пытался достать его старые. 21 февраля мать Гиванса посетила его и принесла с собой один из его слуховых аппаратов.
26 февраля сокамерник Гиванса вернулся в камеру из зала суда вместе с офицером, и выяснилось, что Гиванс покончил с собой.
Присяжные пришли к выводу, что многочисленные системные и индивидуальные ошибки привели к его смерти и что его «потребности не были удовлетворены». А в результате независимого расследования , проведенного омбудсменом тюрем и условно-досрочного освобождения в 2018 году, был обнаружен ряд ошибок. Они включали в себя «чрезмерную зависимость» от заверений Гиванса в том, что с ним все в порядке, «отсутствие значимого контакта» с ним, а также отказ от рассмотрения его инвалидности или документирования.
Гиванс «был напуган без слуховых аппаратов» и считает, что он все еще был бы жив, если бы персонал обратил внимание на его тяжелое состояние. Бывшая жена и мать его дочери, тоже глухой, говорит, что не может осознать, как тюремный персонал не мог понять, насколько уязвимым будет глухой человек без слуховых аппаратов. «Посадить его в тюрьму без слуховых аппаратов — все равно что посадить его в яму в земле», — говорит она.
