20 августа 2019 г. на официальном интернет-сайте Национального органа стандартизации было опубликовано сообщение о разработке первой редакции проекта Национального стандарта «Судебная психологическая экспертиза. Использование полиграфа. Общие требования»[5].
Предполагается, что стандарт предложит единую упорядоченную методологическую систему, а именно: термины и определения в области психологической экспертологии; общие технологические требования к полиграфам, используемым при проведении судебных психологических экспертиз; методологические требования к проведению судебных экспертиз с использованием полиграфов; методы обеспечения и контроля качества проведения судебных психологических экспертиз с использованием компьютерных полиграфов и др.
Сфера применения стандарта распространяется на аттестованных судебных экспертов и на других лиц, которые согласно Закону Украины «О судебной экспертизе» могут привлекаться для проведения экспертных исследований.
Безусловно, использование компьютерного полиграфа при проведении судебных психологических экспертиз в целом подчинено методологии судебно-экспертной деятельности, однако имеет собственные, присущие только этому исследованию особенности процедуры проведения, свои научно обоснованные методы.
Так, согласно разработанному стандарту, структура проведения судебной психологической экспертизы с использованием полиграфа состоит из следующих содержательных модулей:
— психологический анализ обстоятельств, изложенных в пределах производства (уголовного, гражданского и др.), и вопросов, поставленных на разрешение экспертизы;
— подготовка тестового опросника;
— предтестовая психодиагностическая беседа;
— функциональное психодиагностическое исследование (тестирование) с использованием полиграфа;
— психодиагностическое исследование индивидуально-психологических особенностей подэкспертного лица;
— обобщение полученных результатов, подведение итогов и оформления заключения [5].
В качестве основных задач, решаемых при проведении психодиагностических исследований с использованием полиграфа в рамках судебных экспертиз, проект стандарта предполагает выявление в сознании человека идеальных следов, свидетельствующих о наличии сенсорного опыта личности в отношении фактов, обстоятельств и событий, подлежащих экспертному исследованию; установление соответствия или несоответствия содержательной части субъективного отражения психологических установок личности ее существующему сенсорному опыту.
Отдельно разработчиками стандарта отмечено, что применение компьютерного полиграфа в судебной психологической экспертизе происходит в комплексе с другими методами психологических исследований в качестве отдельного метода функционального психодиагностического исследования. То есть, полиграфологическое исследование применяется как отдельный метод наряду с другими методами психологического анализа личности, которые традиционно применяются в экспертной психологической практике [5].
Какие же направления и, соответственно, какие методы психологического анализа личности могут быть представлены в такого рода экспертных исследованиях?
Преступное деяние всегда есть целостное социально-правовое явление, реализуемое в материальной сфере и детерминирующее интегративную совокупность причинно-следственных изменений. В практике расследований криминалистические методы направлены преимущественно на обнаружение, фиксацию, изъятие и исследование различных видов материальных следов. В отношении же детекции идеальных следов, понимаемых как криминалистически значимая информация, воспринятая и запечатленная человеком в виде мысленных образов, объективная сложность обусловлена недоступностью идеальных следов для непосредственного восприятия и объективной фиксации, а также включением субъективных моделей надежности и мотивации носителя энграмм памяти.
В связи с вышеизложенным, в рамках решаемых экспертных задач актуализируется необходимость первичного исследования специфики высших психических функций когнитивной и эмоционально-волевой деятельности подэкспертного для диагностики его потенциальной способности адекватно отображать окружающую действительность в момент рентного события, способности сохранять идеальные следы события и передавать сведения, известные носителю.
В перечень задач должна входить так же оценка поведенческого статуса и мотивационных компонентов коммуникации подэкспертного, предполагающая исследование психодинамических признаков наличия либо отсутствия инсценировки (осознанной, намеренной симуляции определенных обстоятельств, переживаний, поведенческих и речевых моделей в виде фальсификации или сокрытия идеальной следовой информациии) [6].
Таким образом, судебная экспертиза идеальной следовой информации может включать в себя выполнение следующих методических задач:
— исследование потенциальной способности и актуальной возможности к адекватному отображению идеальных следов преступления;
— исследование механизма следообразования [6].
Метод специального психофизиологического исследования с использованием полиграфа будет завершать экспертный алгоритм, раскрывая содержание идеальной следовой информации.
Представленные выше задачи эффективно решаются методами психологической диагностики, а именно методами объективного тестирования, профилирования и поведенческой верификации [1]. В комплекс такой контактной диагностики личности и идеальной следовой информации может входить:
— Нейропсихологическое исследование. Результаты данного исследования позволяют оценить уровень сформированности высших психических функций в соответствии с нормативными показателями для выявления степени сохранности потенциальной способности обследуемого к адекватному восприятию и переработке полученной информации.
— Психопатологическое освидетельствование патогенеза личностной и эмоционально-волевой сферы. Результаты данного анализа позволяют сделать вывод о том, способно ли обследуемое лицо адекватно отображать окружающую действительность, запоминать воспринятое и пережитое, сохранять в памяти эти сведения; способно ли к узнаванию ранее воспринятого; способно ли в полном объеме понимать суть происходящего, адекватно воспринимать людей, события и время, в котором эти события проходили; ориентировано ли обследуемое лицо в реальности, способно ли понимать и сознательно отображать контекст происходящих событий — то есть ответить на один из ключевых вопросов исследования: способно ли обследуемое лицо к даче адекватных (соответствующих воспринятому) показаний.
Совокупный вывод по представленным направлениям исследования позволяет определить наличие либо отсутствие противопоказаний как к неинструментальной детекции информации, так и к психофизиологическому исследованию с использованием полиграфа [1].
В качестве психодиагностического инструментария могут быть использованы методики СМОЛ, Методика «Сонди-тест», Методика ТАТ, Методика Р.Кетелла 16 PF, пробы на внушаемость и фантазирование, и др.
— Диагностический личностный профайлинг. Результаты данного анализа позволяют составить профиль личности обследуемого лица для соотнесения его с профилем поведенческой активности лица, совершившего исследуемое преступление (для подозреваемых либо обвиняемых), либо лица, в отношении которого совершено преступление (для потерпевших), а так же для анализа вероятности соответствия статистических индикаторов с заявленной обследуемым лицом его поведенческой активностью [1].
Профайлинговый анализ – комплекс мер диагностического «картирования» и осмысления нарушений развития и функционирования личности и группы. Это комплекс социально-психологических методик по диагностике личностных особенностей, скрываемых мотивов и оценке сообщаемой информации, основанных на оценке невербального, вербального и субвербального поведения объекта, по прогнозированию сценариев развития ситуаций и отношений, поступков, моделей поведения и общения человека. Это комплекс методов и методик оценки и прогнозирования поведения человека на основе анализа наиболее информативных признаков, в том числе, характеристик внешности и поведения [2].
В качестве примера приведем описание одной из методик, которая раскрывает процессы т.н. «утечки» информации о человеке, позволяет войти в наиболее скрываемые человеком аспекты его поведения и отношения к себе/к миру.
Методика «Правило трех» (Арпентьева М.Р., Кокурина И.Г., Енгалычев В.Ф.) реконструирована на основе анализа принципов интерпретации проективных тестовых методик типа ТАТ, теста «Кто Я?» и др. Первый ответ на вопрос в рамках указанных (или подобных) тестов чаще всего отражает непосредственное содержание сознания респондента. Это, по сути, его социальная маска — способ представления себя другим людям, привычный способ самопознания. Этот способ рекомендуется принять к сведению как попытку сокрытия истиной проблемы или информации о проблеме, как устаревший способ осмысления и преобразования самого себя и жизненных ситуаций, непродуктивный способ разрешения проблем. Первый ответ уточняет ответ второй. Третий ответ, как правило, отражает сущность актуальной психологической проблемы, которая стоит перед человеком и требует решения («истинное, но проблемное намерение»). Человек подчас может и не осознавать ее: она еще не перешла границы доступного осознанию. В данном случае наблюдается «утечка» информации из бессознательного: в сознание через устаревшую маску прорывается актуальное переживание, которое может становиться проблемой, если не рефлексируется и не переживается. В случае намеренного обмана в третьей позиции можно увидеть реальное намерение собеседника, скрытое «маской» декларируемого ранее — в первой и второй позициях целей. При этом обычно следующее, четвертое высказывание, уточняет суть истинной проблемы (в нашем случае — скрываемой информации) [1].
Профайлинговый анализ так же включает ряд прикладных социально-психологических методик, целью которых является оценка достоверности сообщаемой информации по невербальному поведению человека, так называемая неинструментальная или интегративная детекция лжи и/или качеств личности, о чем речь пойдет ниже.
— Неинструментальная верификация поведенческой инсценировки. Результаты такого рода исследований диагностируют наличие либо отсутствие специфических дассоциативных, деперсонализированных комплексов и поведенческих паттернов; барьеров коммуникации; структуру кинезиологической (мимика и пантомимика) естественности и конгруэнтности, и др. [1].
Поставленные задачи успешно решаются с помощью методик FAINT («Опросная беседа судебной оценки»Гордона Н.) и CQT («Метод вопросов сравнения» Рейда Д.); критериальными методами анализа информации Белянина В.П., Закатова А.А., Шаповалова В.А.; методами психосемантического и синтаксического анализа, методом оценки валидности утверждений и др.
В основе большинства из этих методик лежит гипотеза У.Ундойча, которая предусматривает, что описание реальных воспоминаний качественно отличается от сфабрикованных сведений. Это различие основано на предположении, что вымышленные сведения требуют от субъекта больше когнитивных усилий, больше творчества и самообладания. Создание лжи требует больше энергии, чем изложение того, что произошло в действительности, и это имеет отражение на особенностях изложения сведений и их содержании [8].
Таким образом, изложение реально пережитого события и рассказ о вымышленном событии в своей основе имеют различные текстообразующие закономерности, выявление которых с высокой долей вероятности позволяет судить о ложности или правдивости сообщаемых сведений. Каждая из представленных методик направлена на выявление конкретных текстообразующих закономерностей.
Так, например, психологическим признаком недостоверности может быть сочетание определенных структурных показателей: продолжительности свободного рассказа, пропорциональности его фрагментов (например, если исследуемый субъект затрачивает на ключевой фрагмент события меньше времени, чем на любой другой фрагмент, то это может указывать на утаивание или видоизменение показаний, связанных с ключевым фрагментом), схематичности показаний (отсутствие или бедность деталей которые относятся к описанию признаков, особенностей места события, объектов, людей, а также взаимодействия с ними и т.п.), алогичности показаний и др.
Такие содержательные показатели как рационализация (подбор исследуемым субъектом в процессе изложения показаний рационального объяснения своего (или чьего-либо другого) поведения или решений), генерализации (излишне обобщенные высказывания, например, «всегда», «никогда», «никто», «все» и т. п.), повторение содержания вопроса, речевые лакуны (пробелы в речевых моделях, «темное место» в тексте), когнитивные операции (исследуемый субъект пытается интерпретировать причины и мотивы поступков других людей при дефиците информации), уменьшение количества самореференций (уменьшение использования личного местоимения «я», либо замена его на так называемые «коллективные действия», например: «мы увидели», «мы думали»), несоответствие невербальных проявлений содержанию высказывания (неконгруэнтное поведение) и другие признаки также требуют тщательной проверки показаний подэкспертного на предмет их достоверности/недостоверности [8].
Детекция идеальной следовой информации – одно из наиболее интересных и перспективных областей работы судебного эксперта, эксперта-полиграфолога. Однако отсутствие на сегодняшний день четко закрепленного методологического подхода к производству таких экспертиз, широкий спектр ограничений на использование инструментальной детекции, а также отсутствие единой практики оценки судами заключений данного типа экспертизы как доказательства, делают остро актуальными требования к повышению объективности исследований в области детекции лжи.
Указанная проблема логично решается созданием системы методов и средств экспертных технологий, отвечающих требованиям валидности и надежности, научной обоснованности, с возможностью эффективного и гибкого их применения в различных вариантах экспертных исследований. Разработка проекта Национального стандарта «Судебная психологическая экспертиза. Использование полиграфа. Общие требования» является первым, но, пожалуй, одним из главных шагов в этом направлении.
Литература
- Арпентьева М.Р. Судебная и криминалистическая психологическая диагностика: методы профилирования, верификации и использования полиграфа / М.Р.Арпентьева, И.А.Макаренко. – Калуга: Наша полиграфия, 2018. – 260с.
- Арпентьева М.Р. Экспертный профайлинг как сфера профессиональной деятельности психолога-практика / М.Р. Арпентьева // Psychology Educology Medicine. – 2016. – №3. – С. 20–32.
- Енгалычев В.Ф. Судебно-психологическая экспертиза. Методическое руководство / В.Ф.Енгалычев, С.С.Шипшин. – Калуга-Обнинск-Москва, 1997. — 243с.
- Ениколопов С. Н., Ли Н. А. Психологические особенности криминального профайлинга // Психологическая наука и образование. — 2007. — № 5. — С. 295–299.
- Макаренко И.А. Методология комплексной экспертной детекции психолого-психофизиологических признаков достоверности/недостоверности показаний лиц с различным процессуальным статусом / И.А.Макаренко. – Калуга: Издательство КГУ им.К.Э.Циолковского, 2015.
- Проект Національного стандарту України «Судова психологічна експертиза. Використання поліграфу. Загальні вимоги». – К.: ДП Укр НДНЦ, 2019. – 18с.
Авторы:
Ласунова Светлана Валерьевна, к.п.н., эксперт-полиграфолог
Ракул Ольга Владимировна, и.о. заведующего сектором лингвистических, психологических и других исследований, судебны эксперт
