Ниже приводится отредактированная версия вступительных замечаний, сделанных Майклом Спраттом на конференции по закону и свободе Общества Руннимеда в 2019 году, посвященной движению #MeToo и его влиянию на презумпцию невиновности.
Презумпция невиновности является одной из золотых нитей, которая объединяет нашу систему правосудия. Она действует как щит между человеком и подавляющей силой государства. Презумпция невиновности является частью правовой опоры, которая предотвращает несправедливые и неправомерные обвинительные приговоры.
Английский юрист сэр Уильям Блэкстоун в своей основополагающей работе «Комментарии к законам Англии», опубликованной в 1760 году, сказал: «Все предполагаемые доказательства совершения тяжкого преступления следует допускать с осторожностью, поскольку закон гласит, что лучше отпустить десять виновных, чем наказать одного невинного».
Он был прав. Потому что последствия неправомерного осуждения душераздирающе разрушительны.
Дональд Маршалл-младший, Стивен Траскотт, Томас Софонов, Дэвид Милгаард, Гай Пол Морин. Эти люди были не просто стеснены. Они не просто потеряли работу. Их репутация была не просто запятнана. Им не было отказано в предоставлении места в Верховном суде. У них не было отменено радио-шоу — их жизни были разрушены, а их свобода была утрачена руками государства.
Вот почему Всеобщая декларация прав человека гласит, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право считаться невиновным, пока его вина не будет доказана.
Вот почему здесь, в Канаде, раздел 11 (г) Канадской хартии прав и свобод гарантирует: «Любое лицо, обвиняемое в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока вина не доказана в соответствии с законом в справедливом и публичном разбирательстве дела независимым и беспристрастным судом».
Но, несмотря на такие величественные слова Хартии, презумпция невиновности подвергается критике в наших судах.
Полиция и средства массовой информации часто публикуют имена людей, которым предъявлено обвинение в совершении преступления, но которые не были осуждены. Положения об обратном бремени доказывания для освобождения под залог заставляют лиц, обвиняемых в совершении преступлений, но которые считаются невиновными, доказывать, почему они должны быть освобождены из тюрьмы. А тенденция отказа в залоге, надежда на минимальные приговоры и злоупотребление прокурорским усмотрением часто дают невинным людям мощное побуждение признать свою вину.
Это правда, что мы должны быть бдительными против любого изнашивания золотых нитей, которые объединяют нашу систему правосудия.
И даже нынешнее либеральное правительство самопровозглашенных «сторонников Хартии» сделало промах. Только в прошлом месяце они приняли закон, который заставил бы обвиняемого по делу о сексуальном насилии — который считается невиновным — раскрыть имеющиеся у него доказательства, которые показывают, что обвинитель лжет прокурору. Это беспрецедентное положение в канадском законодательстве и представляет собой истинное размывание презумпции невиновности.
Так что да, презумпция невиновности действительно подвергается нападкам.
Но самое коварное нападение на презумпцию невиновности в наших залах судебных заседаний идет не от адвокатов Короны (выступают в качестве прокуроров — ред.), а от политиков. Это исходит от тех, кто неразумно видит тот же самый стандарт, применяемый в нашей повседневной жизни.
Настаивание на применении презумпции невиновности за пределами зала суда ослабляет её в зале суда.
Теперь, обращаю ваше внимание: презумпция невиновности является юридической конструкцией. Видите ли, в наших судах действует презумпция невиновности, которая защищает людей, обвиняемых в преступлениях, от подавляющей власти государства лишать их свободы. Она не защищает политических лидеров, знаменитых артистов или влиятельных руководителей от пристальной проверки.
Короче говоря, презумпция невиновности является процессуальной защитой для обеспечения справедливости суда, а не моральным долгом.
Вот почему мы автоматически не осуждаем и не выносим приговор раскаявшемуся убийце, преступления которого четко зафиксированы на видео. Даже если вина явно очевидна, должны соблюдаться надлежащие процедуры, и обвинение должно доказывать вину вне разумных сомнений.
Презумпция невиновности не означает, что кто-то на самом деле невиновен, пока не доказано обратное. Настаивать на строгом применении презумпции невиновности в повседневной жизни — абсурдный и коварный акт соучастия в реалиях, раскрытых движением #MeToo.
Ни в каком другом аспекте нашей повседневной жизни мы не применяем презумпцию невиновности и не несем бремени доказывания вне разумных сомнений. Презумпция невиновности не должна использоваться в качестве оправдания игнорирования здравого смысла.
Если бы в повседневной жизни мы настаивали на существующей в суде защите — презумпции невиновности и строгих стандартах доказывания — мы бы просто перестали жить. Каждый раз, когда вы садитесь в машину, нет никакой гарантии, что вы не будете вовлечены в аварию. Нет никаких оснований полагать, что ваши последние инвестиции сохраняться в банке. Нет никаких оснований полагать, что ваш ребенок переживет этот день без травм. Но мы не останавливаемся за рулем. Мы не прекращаем инвестировать. Мы не защищаем наших детей в пузырчатой пленке. Мы не перестаем жить.
Так почему же мы настойчиво применяем презумпцию невиновности и доказательства вне всякого разумного сомнения, когда речь идет о жалобах на сексуальные домогательства и хамское поведение?
Потому что это все о защите сильных. Речь идет о защите влиятельных людей.
Патрик Браун, Бретт Кавано, Билл Косби, Луи СиКей, Харви Вайнштейн — это люди, которых некоторые считают защищенными. И многие из тех же самых людей, которые, готовы использовать презумпцию невиновности для прикрытия этих людей, все удивительно молчаливы, когда реальная презумпция невиновности подвергается критике в суде.
Невозможно игнорировать последствия настаивания на строгом стандарте доказательств — история показывает, что этот тип благодушия привел к неравенству, преследованиям и нанесению реального ущерба женщинам и уязвимым членам общества.
Давайте посмотрим на пример Патрика Брауна. Были высказаны заявления против него, но не было никаких уголовных обвинений. Государство не пыталось заключить его в тюрьму. Итак, почему общественность не должна иметь право делать собственные выводы на основе своих собственных стандартов? Почему его защитники навязывают нам групповое мышление?
Браун решил уйти в отставку с поста лидера партии, но стоит ли его поощрять к тому, чтобы остаться? Нужно ли было его собрание поддерживать? Должны ли женщины быть принуждены судом доказать свои неуголовные обвинения? Должно ли быть запрещено СМИ сообщать об обвинениях? Должна ли публика быть вынуждена считать его невиновным?
Конечно, нет. Все это было бы абсурдно.
Теперь позвольте мне спросить вас об этом. Будут ли защитники презумпции невиновности вне суда чувствовать себя комфортно, если учитель их ребенка будет обвинен несколькими учениками в сексуальных нарушениях, но продолжит преподавать, пока он не окажется виновным? Должен ли полицейский, предположительно применявший чрезмерную силу, продолжать службу, пока не закончится дисциплинарный процесс? Конечно, нет.
Если ваша дочь, или ваша сестра, или ваша подруга сказали вам о том, что стали жертвой нападения, ожидаете ли вы, что заявление будет соответствовать строгим нормам юридического доказательства? Вы бы настаивали на презумпции невиновности для ее нападающего? Или вы поверите ей? Дело Брауна ничем не отличается.
У Брауна, кстати, все просто отлично. Он мэр Брэмптона. Луи СиКей все еще делает стендап. А Бретт Кавано входит в состав Верховного суда Соединенных Штатов Америки.
Помните, презумпция невиновности не означает, что кто-то на самом деле всегда безупречен, пока не будет доказано, что нет никаких сомнений в обратном. Я никогда не слышал, чтобы кто-то предлагал, чтобы в Верховный суд было лучше поместить 10 виновных, чем рисковать лишить одного судью федерального суда повышения по службе.
Мы не настаиваем на презумпции невиновности или доказательств вне разумного сомнения, когда мы рассматриваем другие политические и социальные проблемы — даже когда эти проблемы могут фундаментально изменить наше общество. Когда речь заходит о том, как мы должны рассматривать заявления о сексуальных проступках, есть место для публичного обсуждения. Но мы не должны использовать этот правовой принцип, разработанный для наших судов, чтобы управлять мнением представителей общественности вне суда.
Как практикующий юрист, я представляю людей, которых обвиняют во всех видах преступлений, включая сексуальные преступления. Я знаю, что уголовные обвинения могут разрушить жизни. И нет никаких сомнений в том, что нам нужны надежные меры защиты труда и занятости, чтобы смягчить последствия необоснованных обвинений. Я знаю, что ложные обвинения случаются. Я наблюдаю их.
Жизнь, политика и личное мнение никогда не регулировались правилами маркиза Квинсберри (правила профессионального бокса, которые в переносном значении обозначают справедливую и честную игру — ред.). Настаивать на этом в таких делах, как Бретт Кавано, Патрик Браун и Харви Вайнштейн, означает наносить реальный вред как в зале суда, так и за его пределами.
В конце концов, настаивание на презумпции невиновности и доказательств вне разумного сомнения вне зала суда не защищает от несправедливости.
Источник: Canadyan Lawyer
