Дело «Гогран против Соединенного Королевства» (заявление № 45245/15) касалось жалобы о бессрочном хранении персональных данных (ДНК, отпечатки пальцев и фотография) человека, который был осужден за вождение автомобиля в нетрезвом виде в Северной Ирландии.
В сегодняшнем решении Европейский суд по правам человека единогласно постановил, что имело место нарушение статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской конвенции о правах человека. Суд подчеркнул, что решающим фактором была не продолжительность хранения данных, а отсутствие определенных гарантий. В случае заявителя его личные данные хранились неопределенный срок без учета серьезности его правонарушения, необходимости бессрочного хранения и без реальной возможности проверки.
Отмечая, что используемая технология оказалась более сложной, чем та, которая рассматривалась национальными судами в данном деле, особенно в отношении хранения и анализа фотографий, Суд счел, что сохранение данных заявителя не позволило установить справедливый баланс между конкурирующими общественными и частными интересами.
В данном деле заявитель был арестован в октябре 2008 года за вождение в состоянии алкогольного опьянения (преступление, наказуемое лишением свободы). Его доставили в полицейский участок, где тест на наличие паров алкоголя дал положительный результат. Полиция также взяла его фотографию, отпечатки пальцев и образец ДНК. Позже он признал себя виновным, получил штраф и был лишен права вождения в течение 12 месяцев. Его осуждение было проведено в 2013 году. Его образец ДНК был уничтожен в 2015 году по его просьбе. Полицейская служба Северной Ирландии («PSNI») продолжала сохранять на неопределенный срок профиль ДНК (цифровые данные), извлеченный из его образца ДНК, его отпечатки пальцев и фотографии. Он безуспешно оспаривал факт сохранения в PSNI своих данных в национальных судах.
ЕСПЧ установил, что сохранение профиля ДНК, отпечатков пальцев и фотографии заявителя представляло собой вмешательство в его личную жизнь, преследовавшую законную цель обнаружения и, следовательно, предотвращения преступления. Он подчеркнул важность изучения прав на неприкосновенность частной жизни в тех случаях, когда полномочия, которыми наделены государства, являются неясными и когда доступная технология постоянно совершенствуется. Например, технология, касающаяся фотографий лица, уже получила развитие, поскольку дело рассматривалось национальными судами.
Далее он рассмотрел, было ли вмешательство в права заявителя на неприкосновенность частной жизни оправданным, и повторил, что национальным властям необходимо было предоставить свободу действий («свободу усмотрения») при проведении такой оценки. Твердый консенсус в отношении подхода государств-членов к хранению данных лиц, осужденных за какое-либо преступление, сузил бы эту свободу усмотрения. Суд счел, что в большинстве государств-членов существуют режимы, которые устанавливают временные рамки для хранения биометрических данных, то есть отпечатков пальцев и профилей ДНК осужденных.
Великобритания была одной из немногих юрисдикций Совета Европы, разрешивших бессрочное сохранение профилей ДНК. Таким образом, пределы усмотрения, особенно в отношении профилей ДНК, были сужены. Суд, тем не менее, подчеркнул, что срок хранения не является окончательным при оценке того, превысило ли государство допустимую свободу усмотрения при установлении режима хранения. При сохранении данных не было такого же риска стигматизации, как в деле «S. and Marper v. UK», которое касалось лиц, подозреваемых в совершении преступлений, но не осужденных.
Решающим было наличие определенных гарантий. Приняв решение предоставить себе самую обширную силу бессрочного хранения, государство поставило себя на границу усмотрения. Таким образом, государство должно было гарантировать, что определенные гарантии присутствовали и были эффективными для заявителя. Однако биометрические данные и фотографии заявителя были сохранены без ссылки на серьезность его правонарушения и без учета необходимости сохранять эти данные в течение неопределенного периода времени. Кроме того, полиция в Северной Ирландии была уполномочена удалять биометрические данные и фотографии только в исключительных случаях. Следовательно, заявитель не мог просить о пересмотре вопроса хранения своих данных, поскольку не было положения, разрешающего удаление, если сохранение данных больше не являлось необходимым ввиду характера его правонарушения, его возраста или истекшего времени и тому подобное.
Суд установил, что характер этих полномочий не смог установить справедливый баланс между конкурирующими государственными и частными интересами. Таким образом, государство-ответчик вышло за допустимые пределы усмотрения, и рассматриваемое хранение представляет собой непропорциональное вмешательство в право заявителя на уважение частной жизни, которое не может считаться необходимым в демократическом обществе.
В данном деле Суд постановил, что установление нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией за любой причиненный моральный вред.
