В своём решении по делу «Мустафа против Болгарии» (жалоба № 1230/17) Европейский суд по правам человека единогласно постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Европейской конвенции о правах человека.
В этом деле Мустафа, гражданское лицо, не имеющее связи с армией, предстал перед военным судом и был осужден за обычное правонарушение, поскольку один из других обвиняемых по этому делу служил в армии во время его совершения.
Мустафа утверждал, что эти суды не были ни независимыми, ни беспристрастными. ЕСПЧ, в частности, установил, что сомнения Мустафы в отношении независимости и беспристрастности военных судов можно рассматривать как объективно обоснованные.
Суд отметил, что военные судьи проходили ту же профессиональную подготовку, что и их гражданские коллеги, и пользовались такими же конституционными гарантиями, поскольку они назначались Высшим судебным советом. Однако некоторые признаки военных судов могут вызывать сомнения относительно их независимости и беспристрастности.
Во-первых, такие признаки, как связанность военных судей воинской дисциплиной, формальное включенные их в состав вооруженных сил в статусе офицеров армии, указывали на то, что военные суды в соответствии с болгарским законодательством не могут рассматриваться в качестве эквивалента обычным судам.
Во-вторых, болгарское законодательство предусматривает, что военные суды обладают исключительной юрисдикцией в отношении преступлений, совершаемых совместно военными и гражданскими лицами, даже вне контекста военной деятельности. Абстрактное распределение национальным законодательством определенных категорий преступлений военным судам было недостаточным; необходимо было продемонстрировать наличие «веских причин» в каждом случае.
ЕСПЧ сослался на свою прецедентную практику о том, что полномочия военной уголовной юстиции должны распространяться на гражданских лиц только в том случае, если для этого имеются веские основания. Этот принцип соответствовал международной тенденции исключать уголовные дела из-под юрисдикции военных судов, когда дело доходит до суда над гражданскими лицами. Наличие «веских причин» должно было быть продемонстрировано в каждом отдельном случае. Таким образом, абстрактное перераспределение национальным законодательством определенных категорий преступлений военным судам было недостаточным.
Положения Болгарского уголовно-процессуального кодекса предусматривают де-факто исключительную юрисдикцию военных судов в отношении преступлений, совершенных совместно военнослужащими и гражданскими лицами, даже вне контекста военной деятельности. Мустафа был предан военному суду в соответствии с правовыми положениями, касающимися юрисдикции этих судов, в отсутствие какой-либо оценки индивидуальных обстоятельств, за исключением того факта, что один из обвиняемых служил в армии. Однако следует учитывать и другие факторы, такие как тот факт, что не было совершено никакого преступления против вооруженных сил или незаконного присвоения имущества армии.
Таким образом, необходимость рассмотрения дела военным судом не может считаться абсолютной. В некоторых случаях может быть предусмотрено обязательство всех обвиняемых предстать перед гражданским судом. Следовательно, ЕСПЧ не нашел каких-либо «веских причин» для оправдания судебного разбирательства над гражданским лицом военным уголовным судом в настоящем деле. Он также отметил, что Верховный кассационный суд не имел полной юрисдикции для рассмотрения дела. Поскольку исключительная юрисдикция военных судов вытекает непосредственно из положений закона, обращение Мустафы в этот суд не может изменить процедуру.
Поэтому ЕСПЧ установил, что сомнения Мустафы в отношении независимости и беспристрастности военных судов можно рассматривать как объективно обоснованные. Таким образом, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. ЕСПЧ постановил, что Болгария должна была выплатить Мустафе 2 500 евро в качестве компенсации морального вреда и 1 500 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.
.
