Суд или другой орган, предоставляющий разрешение на проведение негласных мероприятий, должен проверить необходимость проведения таких мероприятий, в том числе, то, можно ли достичь целей другими средствами.
Гарантии правомерного применения негласных мероприятий ЕСПЧ рассмотрел по делу «Либлик и другие против Эстонии» (заявления 173/15 и 5 других), передает информационный ресурс ECHR: Ukrainian Aspect.
Напомним, в течение года спецслужбы осуществляли негласное наблюдение за лицами, подозреваемыми в коррупции, в частности, перехват телекоммуникаций. После завершения мероприятий были проведены обыски офисов и допросы. Суд, слушал дело три года, вызвал немало свидетелей и по итогам рассмотрения вынес оправдательный приговор. Также суд констатировал незаконность мер наблюдения и неприемлемости собранных доказательств.
Впрочем, такое решение не устояло в апелляции. Подозреваемые были признаны виновными, а доказательства — надлежащими. Это решение подтвердил Верховный суд, который, помимо прочего, постановил, что судебное разбирательство, хотя и было близко к чрезмерно длительному, все равно был завершен в течение разумного срока.
Тогда фигуранты дела обратились в ЕСПЧ. Ссылаясь на статью 6§1 (право на справедливый суд в течение разумного срока) Конвенции о защите прав человека и основных свобод заявители жаловались на чрезмерную длительность судебного разбирательства. Также в соответствии со статьей 8 (право на уважение частной жизни и переписки) они утверждали о нарушении их прав в связи с отсутствием надлежащего обоснования скрытого наблюдения.
В ЕСПЧ виду, что уголовные производства продолжались до восьми лет. В то же время Верховный суд четко ссылался на критерии, разработанные Судом, и очень тщательно оценивал, превысило ли производство ограничение «разумного срока». Поскольку дело было чрезвычайно сложным, ЕСПЧ пришел к выводу, что национальные органы не выходили за пределы того, что можно считать обоснованным при особых обстоятельствах дела. Нарушения ч. 1 ст. 6 Конвенции не было.
Что касается негласных мероприятий, то в Страсбурге отметили, что орган, уполномоченный давать разрешение на осуществление тайного наблюдения, должен быть способным проверить наличие обоснованного подозрения в отношении конкретного лица, в частности, существуют ли фактические признаки подозрения в том, что лицо планирует, продолжает совершать преступление или другие действия, которые могут обосновать необходимость применения мер тайного наблюдения, и соответствует ли разрешение на перехват (корреспонденции) требованию необходимости в демократическом обществе. Например, можно достичь целей менее ограничительными средствами. Такая проверка, вместе с требованием выложить соответствующие мотивы в решениях, которыми разрешено тайное наблюдение, является важной гарантией, что меры не будут осуществлены случайно, бессистемно или без необходимого и должного рассмотрения.
В то же время, несмотря на требование в законодательстве Эстонии о том, что решение о предоставлении разрешения должно содержать основания, решения, принятые судьями, содержали только поверхностные заявления, в то время как ходатайство прокуроров о предоставлении разрешения, вообще не содержали никакого обоснования. Следовательно, вмешательство не было «соответствующим закону», а статья 8 была нарушена.
