В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд, прокурор просил отменить оправдательный приговор местного суда в отношении лица, которое обвинялось в грабеже (ч. 1 ст. 186 УК Украины), и определение апелляционного суда об оставлении этого приговора без изменений. По мнению прокурора, суд первой инстанции безосновательно признал недопустимым доказательством протокол предъявления лица для опознания и не дал оценки всем другим доказательствам, которые были предоставлены стороной обвинения, с точки зрения принадлежности и допустимости, а апелляционный суд, исследовав повторно доказательства, не дал им должной оценки.
Во время проверки судебных решений Кассационный уголовный суд в составе Верховного Суда не установил обстоятельств, которые бы ставили под сомнение законность и обоснованность выводов судов первой и апелляционной инстанций. Так, КУС ВС пришел к выводу, что, в частности, суды обеих инстанций обоснованно отметили, что упомянутый протокол является недопустимым доказательством, поскольку он получен с нарушением требований ст. 228 УПК Украины.
Согласно этой статье перед тем, как предъявить лицо для опознания, следователь, прокурор предварительно выясняет, может ли лицо узнать этого человека, опрашивает о внешнем виде и приметах этого лица, а также об обстоятельствах, при которых опознающий видел это лицо, о чем составляет протокол. Если лицо заявляет, что не может назвать приметы, по которым произойдет опознание, однако может узнать человека по совокупности признаков, в протоколе отмечается, по совокупности каких именно признаков может произойти опознание. Запрещается предварительно показывать лицу, узнает, лицо, которое должно быть предъявлено для опознания, и предоставлять другие сведения о приметах этого лица. В соответствии с частями 1, 2, 6, 7 ст. 228 УПК Украины установлен порядок опознания лица по фотоснимкам. Однако суд установил нарушение указанных норм.
Как видно из показаний потерпевшей и свидетеля, перед опознанием, которое было совершено в отделении полиции, обвиняемого предъявили потерпевшей на улице. При этом другие лица для опознания ей тогда предъявлены не были. Потерпевшая также указала, что опознание на предварительном расследовании по фотоснимкам произошло с ее участием уже после того, как работник полиции предварительно продемонстрировал ей на улице задержанного как похожего по ее описаниям мужчину, которого она позже узнавала во время следственного действия. По словам потерпевшей, лица, которые были представлены ей для опознания, имели другие признаки внешности, телосложения, по возрасту, росту, были старше задержанного. Во время опознания также не было понятых.
Сам же опознанный отрицал, что ограбил потерпевшую, и отметил, что его повторно представили для опознания потерпевшей среди лиц, которые по виду не были подобные ему, имели существенные различия.
В совокупности доказательств, на которых основывалось обвинение, протокол предъявления лица для опознания играл решающую роль: он был объединяющим, закрепляющим элементом, ведь протокол осмотра места происшествия, протокол следственного эксперимента с участием потерпевшей являются косвенными доказательствами, и они имели значение для доказательства вины лица только в совокупности с протоколом предъявления лица для опознания. Поэтому утверждение прокурора о том, что суды не оказали должной оценки вышеуказанным доказательствам, не является обоснованным.
