Европейский суд по правам человека рассмотрел дело «Чернега и другие против Украины», в котором в очередной раз подчеркнул несовершенство украинского законодательства в отношении мирных собраний и беспомощность (а фактически — попустительство) украинской милиции перед частными охранными фирмами.
3 июня 2004 года Харьковский городской совет принял документ под названием «Общий план развития города до 2026 года», общественные консультации по которому были проведены в 2003 году.
7 мая 2010 года Департамент городского строительства опубликовал уведомление о планируемом строительстве дороги, В уведомлении указывалось, где будет расположена дорога, и указывалось, что она будет длиной 1283 метра и шириной 16 метров с пешеходной дорожкой и велосипедной дорожкой. В уведомлении указывалось, что в процессе будет уничтожено 503 дерева, но по дороге будет высажено 75 деревьев и 35 кустов. Целью строительства дороги было решение проблемы увеличения интенсивности движения в центре Харькова путем создания развязки, соединяющей две радиальные дороги и, таким образом, обходящей центр города.
Вырубка деревьев началась 20 мая 2010 года и привлекла ряд лиц, которые протестовали против этого. По словам заявителей, протестующих было «сотни». Официальных уведомлений о протестах муниципальным властям отправлено не было, а некоторые протестующие активно пытались помешать работе. В частности, они лазили по деревьям с помощью альпинистского снаряжения и привязывали себя к деревьям, чтобы помешать вырубке. Несмотря на протесты, работа по вырубке продолжалась.
В результате стычек с активистами в пятнадцати случаях были вызваны машины скорой помощи были вызваны, тогда как сотрудники полиции оставались в основном пассивными и не предпринимали никаких мер.
Основная часть акций протеста была прекращена 2 июня 2010 года, и большинство протестующих покинули парк в тот же день, тем не менее, некоторые из протестующих продолжали пикетировать стройку до примерно до середины август 2010 года.
28 мая 2010 года часть активистов были арестованы и доставлены в отделение милиции, где им выдвинули обвинения в неисполнении законных требований сотрудника милиции. Согласно этим данным, указанные заявители неоднократно отказывались выполнять требование сотрудника полиции «покинуть строительную площадку и прекратить сопротивление», которое выражалось в попытках вырваться на свободу и оставаться на месте, волоча ноги по земле. В ходе судебного рассмотрения заявители не признали свою вину: поскольку на строительной площадке не было ограничительных обозначений, они считали, что находятся на открытой территории в общественном месте. Около 100 полицейских стояли рядом и не просили протестующих покинуть этот район, лишь несколько человек в черном (охранная фирма) окружили протестующих и начали вытеснить их. Сотрудники милиции, вместо того , чтобы реагировать на крики протестующих о помощи, выхватывали заявителей из толпы по одному и сопровождали их в участок без каких-либо объяснений.
Большинство заявителей были привлечены к административной ответственности (штрафы и административный арест) даже несмотря на то, что в материалах дела об административном правонарушении содержалось две версии протокола, составленного сотрудниками следственного изолятора и адресованного их начальству относительно обстоятельств ареста. Первая версия протокола гласит, что заявителя доставили в отделение милиции, потому что он протестовал на строительной площадке в парке Горького, тем самым подвергая свою жизнь опасности и вмешиваясь в строительные работы. Вторая версия гласит, что заявитель находился на строительной площадке в парке Горького, отказывался уходить, несмотря на неоднократные предупреждения от сотрудников милиции, и сопротивлялся, когда сотрудники милиции пытались вывести.
Рассмотрев дело, Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что государство будет нести ответственность в соответствии с Конвенцией в результате действий, совершенных его агентами при исполнении ими своих обязанностей. В тех случаях, когда поведение агента государства является незаконным, вопрос о том, могут ли оспариваемые действия вменяться государству, требует оценки совокупности обстоятельств и рассмотрения характера и обстоятельств поведения.
Вопрос о том, является ли лицо агентом государства для целей Конвенции, определяется на основе множества факторов, ни один из которых не является определяющим сам по себе. Ключевыми критериями, используемыми для определения того, несет ли государство ответственность за действия лица, будь то официальное должностное лицо или нет, являются следующие: способ назначения, надзор и подотчетность, цели, полномочия и функции соответствующего лица. Кроме того, молчаливое согласие или попустительство властей государства в отношении действий частных лиц, нарушающих права других лиц. Государство также может быть привлечено к ответственности, даже если его агенты действуют ultra vires или вопреки инструкциям.
Принудительные полномочия сотрудников охранной фирмы были основаны на лицензии, которая доступна любой коммерческой компании, предоставляющей охранные услуги. В этом отношении такая лицензия неотличима от лицензии частных охранников. Несмотря на то, что компания полностью принадлежит муниципалитету, она отличалась от муниципальных учреждений , в том , что регулирует свою деятельность в соответствии с нормами частного права. Это дополнительно иллюстрируется тем фактом, что компания и ее сотрудники были наняты для охраны строительной площадки частным лицом, главным подрядчиком, по частно-правовому договору. Однако этих соображений недостаточно, чтобы освободить государство от ответственности согласно Конвенции за действия охранников.
Более того, материалы дела свидетельствуют о том, что сотрудники милиции присутствовали на ряде ключевых событий, в которых участвовала охранная фирма и другие сотрудники службы безопасности, и, по-видимому, оставались пассивными перед действиями, направленными на противодействие протесту. В соответствии с прецедентной практикой Суда, в некоторых случаях достаточно только этот фактора для того, чтобы переложить на государство ответственность за нарушение прав заявителей.
В отношении жестокого обращения с некоторыми из заявителей ЕСПЧ указал, что статья 3 Конвенции требует, чтобы власти провели эффективное официальное расследование предполагаемого жестокого обращения. Расследование обоснованных утверждений о жестоком обращении должно быть быстрым и тщательным. Это означает, что власти всегда должны делать серьезные попытки выяснить, что произошло, и не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы, чтобы закрыть расследование. Они должны предпринять все доступные им разумные меры для получения доказательств относительно инцидента, включая, в частности, свидетельские показания. Жертва должна иметь возможность эффективно участвовать в расследовании.
Суд отмечает, что сообщения о жестоком обращении в ходе протестов в парке Горького были подтверждены медицинскими данными. Не подлежит сомнению тот факт, что заявители присутствовали на месте столкновений в парке Горького в указанные дни и что им там были нанесены травмы. Это означало, что их жалобы были спорными для целей статьи 3 Конвенции, требующей от национальных властей провести эффективное расследование. Основное внутреннее расследование событий в парке Горького в мае и июне 2010 года было проведено в рамках предварительного расследования прокуратуры, которое в конечном итоге завершилось решением не возбуждать уголовное дело от 9 августа 2010 года. Однако это решение не касалось части заявителей, поскольку их жалобы расследовались милицией, решения не возбуждать уголовное дело были приняты 13 и 20 августа 2010 года. Однако Украина не предоставила Суду (как и самим заявителям) последнее решение по непонятным причинам, что лишило Суд возможности проанализировать меры, принятые властями для расследования утверждений заявителей. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит установленным, что заявителям не дали возможности узнать о результатах расследования их жалоб.
Суд уже установил нарушение статьи 3 в ряде случаев, по крайней мере, частично, на том основании , что право заявителей на эффективное участие в расследовании не было обеспечено, что помешало заявителям воспользоваться средствами правовой защиты, доступными в соответствии с национальным законодательством, и оспорить адекватность внутреннего расследования: власти постоянно скрывали информацию обо всех своих решениях от заявителей, или, по крайней мере, значительно задерживало предоставление такой информации. Вышеизложенные соображения достаточны для того, чтобы Суд мог сделать вывод, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в отношении двоих заявителей.
Также заявители утверждали, что имело место неоправданное вмешательство в их свободу мирных собраний по смыслу статьи 11 в связи со следующим:
- арест и судебное преследование шести заявителей;
- угрозы бензопилой одному из экоактивистов;
- физическое насилие в отношении заявителей в ходе попытки разгона митинга милицией и сотрудниками охранной фирмы;
- устные угрозы со стороны сотрудников милиции, которые требовали, чтобы заявители покинули площадку, предназначенную для вырубки деревьев;
- травмы, полученные в результате того, что срубленное дерево упало на соседнее дерево, на которое забрался протестующий (не заявитель), повредив руку;
- физическое насилие в отношении двоих заявителей, что привело к их жалобам по статье 3.
Заявители утверждали, что любые действия, направленные на разгон протестующих, были незаконными в соответствии с национальным законодательством, поскольку не было никакого судебного постановления о запрете собрания, даже если это требовалось статьей 39 Конституции. Статья 185 Кодекса об административных правонарушениях, в соответствии с которой они были привлечены к ответственности, была слишком расплывчатой, о чем свидетельствует тот факт, что некоторые протестующие не были привлечены к админответсвенности, в то время как другие были привлечены, хотя обстоятельства их дел были схожими. В любом случае, законодательство было применено произвольно в отношении заявителей, арестованных 28 мая 2010 года: заявители были окружены сотрудниками охранной фирмы, поэтому, когда милиция потребовала покинуть территорию, они были физически неспособны выполнить это требование.
Заявители также утверждали, что ни разгон, ни привлечение к ответственности шести активистов не было необходимо в демократическом обществе, поскольку: акция протеста была мирной; протестующие не нападали охранную фирму или милицию, что означало, что власти должны были проявлять определенную терпимость. Также протест произошел в парке и не вызвал беспокойства в городской жизни; а разрешение частным охранникам разгонять мирные собрания не может считаться необходимым в демократическом обществе, равно как и применение насилия.
Взвесив все за и против, ЕСПЧ частично удовлетворил жалобы девяти заявителей, присудив четырем из них 6000 евро компенсации морального вреда и 16 600 евро судебных издержек и расходов. требования остальных активистов о компенсации были отклонены
