Выбирая тактику защиты, обвиняемый может иметь и высказывать сомнения в правдивости показаний свидетелей, их добропорядочности в этом деле. И определенные высказывания могут быть оценены как клевета.
Где граница между защитой и клеветой, — выяснял Европейский суд по правам человека по делу «Милевич против Хорватии» (заявление № 68317/13), передает информационный ресурс «ECHR. Ukrainian Aspect ».
Радо Милевич был обвинен как соучастник убийства четырех задержанных гражданских лиц, в 1991 году вывезли из тюрьмы в г.. Глина и казнили. Инцидент в свое время широко освещался средствами массовой информации в Хорватии.
Р.Милевич утверждал, что его преследование в судебном порядке было политически мотивировано и открытое по клевете полковника в отставке хорватской армии П., известного за свою деятельность по раскрытию преступлений, совершенных против хорватов во время войны 1991-1995 годов. Обвиняемый утверждал, что П. оказывал давление на свидетелей во время производства и организовал кампанию в СМИ против него.
В конечном счете Милевич был оправдан в 2012 году. Суды установили, что он действительно вывозил задержанных из тюрьмы, но не было доказательств того, что он участвовал или ему могло быть известно об их казни.
Между тем полковник открыл производство о клевете против Милевича. И суд признал последнего виновным, поскольку заявления, которые он сделал во время защиты, составляли беспричинное и необоснованное нападение на полковника. Суд констатировал, что Милевич делал заявления для нанесения вреда репутации другого лица, а не для своей защиты в производстве о военных преступлениях. Такое решение оставили в силе высшие суды.
Тогда, Милевич обратился в Европейский суд по правам человека. Ссылаясь на ст. 10 (свобода выражения) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, он утверждал, что его осуждение за клевету было необоснованным и несправедливым.
Суд в Страсбурге подчеркнул, что приоритет должен предоставляться обвиняемому, который должен свободно говорить в свою защиту без опаски подачи иска за клевету до тех пор, пока его или ее заявления не будут составлять ложную подозрение участника производства или третьей стороны.
В этом деле национальные органы власти не приняли во внимание повышенный уровень защиты, который заслуживали заявления подозреваемого как элемент защиты в уголовном процессе. И хотя заявления были чрезмерными, они не были злобными и, ставя под сомнение достоверность показаний свидетелей и общие предпосылки преследования его в судебном порядке, заявления были достаточно связаны с делом.
И хотя не было никаких оснований для сомнений в выводах национальных судов, заявления Милевич наносили ущерб полковнику, последний должен был быть более толерантным к критике ввиду того, что он вошел в общественную арену посещая слушания по делу заявителя и его деятельность по раскрытию военных преступлений.
Поэтому с учетом других обстоятельств дела ЕСПЧ констатировал, что национальные суды не установили справедливый баланс между свободой выражения взглядов заявителя в контексте его права на защиту себя с одной стороны и правом полковника на защиту своей репутации — с другой. Соответственно, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
