Правила, касающиеся гендерного представительства в партийных избирательных списках помогали обеспечить демократическую легитимность и были совместимы с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
К такому выводу пришел Европейский суд по правам человека по делу «Зевник и другие против Словении» (заявление № 54893/18), передает информационный ресурс «ECHR. Ukrainian Aspect ».
Две политические партии («Новая народная партия Канглераy» и «Голос детей и семей») образовали коалицию для участия в досрочных выборах в парламент и подали списки кандидатов в восемь округов Словении. Однако избирательные комиссии двух округов отклонили списки, поскольку был не соблюден необходимый уровень (35%) гендерного представительства.
Представители отклоненных списков, которые имели шансы быть избранными в парламент, подали апелляцию в Верховный суд. Они утверждали, что количество женщин в обоих списках превышало 35% общего количества кандидатов, поскольку те же кандидаты женского пола выдвигали свои кандидатуры в большинстве избирательных участках в соответствующих округах. Однако ВС отклонил апелляции, постановив, что требование гендерных квот в законе было четким и важным было количество фактических кандидатов, а не тот факт, что одно и то же лицо будет выставлять свою кандидатуру в нескольких округах. Обжалования этого решения в Конституционном суде также не имело успеха.
Тогда Метка Зевник, Алеш Примч, Франц Канглер (кандидаты с отклоненных избирательных списков) и две партии обратились в Европейский суд по правам человека. Они, в частности, жаловались на нарушение статьи 3 Протокола № 1 (право на свободные выборы) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Утверждалось, что законодательство о гендерном представительстве было непонятным и неоднозначным.
В Страсбурге отметили, что два национальных суда Словении, ссылаясь на дословное толкование закона о выборах и собственно прецедентное право постановили, что нормы и наказания за их несоблюдение были четкими и предсказуемыми. Поэтому заявители имели возможность предположить, что результатом может стать отклонения их списков кандидатов.
Поскольку продвижения гендерного равенства было одной из целей среди государств Совета Европы, ЕСПЧ постановил, что вмешательство, о котором идет речь, преследовало законную цель укрепления демократической легитимности путем обеспечения лучшего баланса женщин и мужчин в процессе принятия политических решений.
Также высокие судьи отметили, что суды не могли самостоятельно исключать кандидатов мужского пола из списков или предоставлять заявителям больше времени для исправления недостатков. Верховный и Конституционный суды обнаружили, что для решения этого вопроса требовалось еще раз выполнить необходимые избирательные процедуры. Однако первоначальные списки были предоставлены только за один день до истечения срока, что означало, что необходимые изменения должны были быть внесены после этой даты. Поэтому в ЕСПЧ признали, что решение о запрете исправлений было основано на законном беспокойстве по обеспечению своевременного завершения избирательного процесса и соблюдения принципа равного избирательного права.
С учетом своих соображений по делу и широкую свободу действий, предоставленную государствам при организации и управлении избирательной системой, Суд обнаружил, что отклонения списков кандидатов было невозможно считать непропорциональным. Таким образом, жалоба заявителей была явно необоснованной и должна была быть отклонена.
