В 2006 году полиция в Швейцарии проинформировала своих коллег в Словении о динамическом IP-адресе, который использовался в файлообменной сети с целью распространения детской порнографии. В августе того же года словенская полиция без постановления суда запросила у местного Интернет-провайдера информацию о пользователе, которому был присвоен данный IP-адрес: полиция ссылалась на положения уголовно-процессуального законодательства, которые позволяли ей запрашивать у поставщика электронной связи информацию о пользователе, определенных средствах электронной связи, чьи данные не были доступны в соответствующем каталоге. В декабре того же года полиция получила распоряжение суда о повторном истребовании информации о данных трафика этого пользователя.
Хотя по IP-адресу первым в качестве абонента интернет-услуг был идентифицирован отец Бенедика, выяснилось, что загружал файлы с детской порнографией непосредственно сам Бенедик, отрицавший факт совершения какого-либо преступления и сообщивший следователям, что не знает о содержании распространяемых файлов. Не смотря на это, он был осужден в декабре 2008 года за хранение и распространение детской порнографии.
Все дальнейшие обращения Бенедика в Высший суд Любляны, Верховный суд и Конституционный суд, в которых он утверждал, что доказательства о его причастности были получены незаконно, поскольку у властей не было постановления суда о получении информации, связанной с динамическим IP-адресом, были безуспешны. В частности, Конституционный суд установил, что такая информация в принципе защищена гарантиями конфиденциальности, однако Бенедик сам отказался от своего права на защиту данных, раскрыв свой IP-адрес и содержание своих сообщений в сети обмена файлами.
Рассматривая жалобу Бенедика, ЕСПЧ признал, что заинтересованность г-на Бенедика в том, что защита его личности в отношении онлайн-деятельности подпадает под сферу действия понятия «частная жизнь» в соответствии с Конвенцией. Далее Суд оценил, было ли вмешательство полиции в права заявителя таким, что было осуществлено «в соответствии с законом»: такая мера должна иметь некоторую основу во внутреннем законодательстве; закон должен быть доступен; пострадавший должен был иметь возможность предвидеть последствия своих действий; и это положение должно быть совместимо с верховенством права.
Суд установил, что в отношении с законодательства об уголовном судопроизводстве, на которое ссылалась полиция для доступа к информации, не возникает никаких вопросов относительно его доступности, но такое законодательство должно содержать достаточные гарантии от злоупотреблений. Это положение касалось запроса информации о владельце или пользователе средства электронной связи, однако в нем не было предусмотрено правил, охватывающих связь между динамическим IP-адресом и информацией о пользователе. В то же время, в статье 37 Конституции было закреплено требование о необходимости судебного приказа при любом вмешательстве в конфиденциальность корреспонденции.
Среди задач ЕСПЧ по этому делу не было задачи установить, какая именно норма законодательства должна была иметь приоритет: конституционная или норма специального закона, однако при исследовании внутренних судебных решений она подчеркнула конституционный вывод г-на Бенедика: доступ к абонентской информации на основе его IP-адреса в принципе потребовал судебного решения, но в конечном итоге Конституционный суд установил, что в случае г-на Бенедика не было необходимости получать такой приказ, поскольку он фактически отказался от своего права на неприкосновенность частной жизни, раскрыв свой IP-адрес и содержание своего сообщения в сети обмена файлами.
Однако ЕСПЧ не счел это решение совместимым с защитой права на неприкосновенность частной жизни в соответствии с Конвенцией, поскольку в каждом из двух случаев запроса информации полиция должна была получить судебный приказ: фактически, полиция получила судебный приказ лишь во втором случае для получения аналогичной информации. Кроме того, на момент уголовного разбирательства в национальном законодательстве отсутствовали положения о сохранности и неприкосновенности соответствующих данных и каких-либо гарантий от злоупотреблений со стороны должностных лиц государства в процедуре доступа к ним. Также не существовало независимого контроля за использованием полномочий полиции в отношении получения информации от интернет-провайдеров, хотя Суд отметил, что Словения впоследствии приняла соответствующее законодательство для регулирования таких вопросов.
В целом, Суд установил, что закон, используемый полицией для получения информации о подписчиках, относящихся к динамическому IP-адресу, не имел ясности и не предоставлял достаточных гарантий против произвольного вмешательства в его права, гарантированные статьей 8 Конвенции, поскольку вмешательство в права г-на Бенедика не было осуществлено «в соответствии с законом».
