Четыре гражданки Литвы (И. Ринкявичене, Э. Закаревичене, О. Валайнене и Э. Косайте-Чипене), обратились в ЕСПЧ по вопросу медицинской помощи при родах на дому. Женщины родили дома с помощью дула (тренера по родам), а их домашние роды прошли без осложнений.
После того, как против тренера по родам были выдвинуты уголовные обвинения в оказании помощи в родах на дому, в 2012 году трое заявительниц обратились в местные больницы с просьбой предоставить им медицинскую помощь для родов на дому. Однако больницы отказались, поскольку предоставление такой помощи было запрещено согласно национальному законодательству, а именно, Медицинскому постановлению MN 40:2006.
Затем трое из заявительниц попросили Министерство здравоохранения внести поправки в законодательство, чтобы разрешить медицинскому персоналу оказывать помощь при домашних родах. Министерство ответило, что не планируется вносить поправки в законодательство или принимать новые законы, регулирующие акушерские услуги на дому, заявив, что роды в родильном отделении являются наиболее безопасным вариантом, и что заявительницы могут посетить отделения, чтобы найти то, которое наиболее подходит для их потребностей.
О. Валайнене оспорила ответ Министерства в административных судах, но безуспешно.
В конечном итоге, в 2012 году Верховный административный суд отклонил ее довод о том, что отсутствие правового регулирования медицинской помощи во время родов нарушило ее право на неприкосновенность частной жизни. Напротив, национальное законодательство гарантировало ей право выбирать наиболее подходящее медицинское учреждение и высказывать свои пожелания относительно неприкосновенности частной жизни, и, в любом случае, право на неприкосновенность частной жизни не могло иметь более высокую ценность, чем здоровье матери и ребенка.
Жалобу на то, что литовское законодательство не предоставляло медицинским работникам право оказания помощи в родах на дому, Европейский суд по правам человека рассмотрит уже 4 июня. В случает позитивного решения, данный случай можно будет охарактеризовать как новый прецедент толкования ст. 8 Конвенции, который будет включать право на выбор способа родов как составляющей права на неприкосновенность частной жизни.
