Национальное законодательство Украины претерпевает постоянные изменения, что для нашего государства уже стало почти нормой.
Особенно за последние 3 года существенно изменилось процессуальное законодательство Украины, а именно Гражданский процессуальный кодекс Украины (далее — ГПК Украины), Хозяйственный процессуальный кодекс Украины (далее — ХПК Украины), Кодекс административного судопроизводства Украины (далее — КАС Украины). Все эти Кодексы содержат определения такого понятия как «Электронные доказательства».
На законодательном уровне в процессуальном законодательстве термин «Электронные доказательства» понимается как информация в электронной (цифровой) форме, которая отражает данные об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела, в частности к ним относятся (но не исключительно): электронные документы (в том числе не только текстовые документы, но и графические изображения, фотографии, планы, видео- и звуко- записи и т.д.), веб-сайты (порталы, страницы), текстовые, мультимедийные и голосовые сообщения, метаданные, базы данных и другие данные в электронной форме. Этот перечень не является исчерпывающим, и в дальнейшем может быть расширен законодателями. Такие данные могут храниться, в частности, на портативных устройствах (картах памяти, мобильных телефонах и т.п.), серверах, системах резервного копирования, других местах хранения данных в электронной форме (в том числе в сети Интернет). Перечень устройств и носителей электронных доказательств тоже невозможно считать исчерпывающим.
Аналогичным по содержанию является определение термина «Электронные доказательства» ХПК Украины и КАС Украины.
Для того, чтобы понять как этот институт работает в рамках процессуального законодательства необходимо проанализировать судебную практику различных инстанций.
В постановлении Юго-Западного апелляционного хозяйственного суда от 12.08.2019 по делу № 916/2900/18 суд пришел к выводу, что «переписка с использованием мессенджера Viber и электронной почты не содержит воспроизведения подписи с помощью средств механического, электронного или иного копирования, электронной подписи либо иного аналога собственноручной подписи, по предписаниям ГК Украины, что позволило бы точно идентифицировать лиц, которые составляли соответствующие письма и сообщения (при наличии письменного согласия сторон общения на использование таких аналогов). »
Зато в постановлении Верховного Суда в составе коллегии судей Кассационного хозяйственного суда от 17.03.2020 по делу № 923/566/19 отмечено, что «хозяйственные суды предыдущих инстанций приняли в качестве надлежащих и допустимых доказательств скриншоты переписки по электронной почте.»
Другая ситуация приведена в постановлении Киевского апелляционного административного суда от 21.02.2013 по делу № 2а-13438/12/2670, где суд принял в качестве надлежащих и допустимых доказательств принт-скрины (фотоснимки экрана монитора пользователя) страниц из социальных сетей Facebook и Twitter, которые считал достаточными доказательствами фактического выполнения работ.
Итак, проанализировав судебную практику можно прийти к выводу, что суды с большой осторожностью относятся к электронным доказательств и по большей части не принимают во внимание как надлежащие доказательства документы или информацию на электронных и / или бумажных носителях, распечатанные из соцсетей.
Учитывая вышеизложенное, с целью надлежащего доказывания своего права в суде рекомендуем предоставлять таким документам статус официального документа (то есть путем направления почтовых отправлений, электронных писем, заверенные КЭП, заключения договоров, контрактов и т.д.).
Есть большое убеждение, что в ближайшее время с учетом увеличения доли дистанционного общения из-за всемирную пандемии, будет наработана судебная практика, которая определит тенденции и фактически закрепит допустимый механизм использования участниками дела публикаций из социальных сетей, их скриншотов в качестве доказательной базы в национальных судах.
Руководитель судебной практики
ID Legal Group Олег Никитин
