В деле «Навальный против России №2» (жалоба № 43734/14) утверждения Алексея Навального о ненадлежащих причинах помещения под домашний арест и наложении на него ограничений на период такого ареста были поданы в соответствии со статьей 18 в сочетании со статьями 5 и 10 Конвенции. Как и ранее, ЕСПЧ признал свою компетенцию рассматривать утверждения о политических или иных скрытых мотивах досудебного содержания под стражей, поскольку он может отделить досудебное содержание под стражей от уголовного разбирательства, в рамках которого такое задержание было назначено (см. «Луценко против Украины», №6492/11, § 108, 3 июля 2012 года, и «Тимошенко против Украины», №49872/11, § 297, 30 апреля 2013 года).
Как заявил сам Навальный, во время следствия по делу Ив Роше его продержали под домашним арестом почти год, мотивируя это тем, что нарушена подписка о невыезде — посещение своих родителей, живущих в Москвовской области, однако то, что в подписке было написано: «Москва и Московская область» судью Басманного суда не смутило.
ЕСПЧ отметил, что обязательство не покидать Москву, примененное к Навальному, сменилось домашним арестом сразу же после двух арестов заявителя 24 февраля 2014 года за участие в несанкционированных публичных собраниях, а основания для его лишения свободы стали все более неправдоподобными, поэтому был сделан вывод, что Навальный был подвергнут преследованию со стороны властей в качестве известного активиста. При этом, домашний арест заявителя вместе с ограничением свободы выражения мнения длился более десяти месяцев. Эта продолжительность показалась Европейскому Суду несоответствующей характеру уголовных обвинений; в частности, такие меры не применялись к брату заявителя, который был главным обвиняемым по делу о мошенничестве. Ограничения, наложенные на заявителя, особенно запрет на общение, который даже национальные суды считали незаконным, становились все более неуместными в течение этого периода, поскольку отсутствие связи с целями уголовного правосудия становилось все более очевидным.
