Общение человека с адвокатом в контексте правовой помощи подпадает под сферу частной жизни, поскольку целью такого взаимодействия является предоставление лицу возможности принимать обоснованные решения о своей жизни.
На это обратил внимание Европейский суд по правам человека, рассматривая дело «Алтай против Турции», № 2 (№ 11236/09), передает информационный ресурс ECHR: Ukrainian Aspect.
Напомним, адвокат осужденного к пожизненному заключению Махмета Алтая направил своему клиенту посылку с печатными изданиями. Администрация тюрьмы запретила эту передачу, поскольку направленные издание (книга, журнал и газета) не были связаны с вопросами защиты прав. Обжалование в суде этого решения успеха не имело.
Впоследствии тюрьма подала запрос для получения разрешения на присутствие должностного лица во время встреч осужденного с его адвокатом утверждая, что действия защитника по отправке материалов были несовместимы с его обязанностями законного представителя. Суд удовлетворил этот запрос, а обжалование этого решения тоже не мело успеха.
Алтай обратился в ЕСПЧ с заявлением о нарушении прав, но в Страсбурге первично отклонили жалобу, поскольку не были исчерпаны внутренние средства защиты. Тогда осужденный обратился к национальной комиссии по вопросам компенсаций, которая постановила, что отказ передать материалы для чтения нарушила его права, предусмотренные статьей 10 (свобода выражения) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В заявлении он также ссылался на статью 8 (право на уважение частной и семейной жизни, жилища и переписки) Конвенции для подачи жалобы на то, что решение о присутствии должностного лица во время визитов адвоката нарушило его право на конфиденциальные консультации с защитником.
Алтай пожаловался высоким судьям на то, что ни он, ни его адвокат не могли эффективно участвовать в производстве по ограничению его встреч с адвокатом.
В Страсбурге отметили, что заключенные продолжают пользоваться всеми основными правами и свободами, гарантированными Конвенцией, за исключением права на свободу. Нет сомнения, что заключенный сохраняет свои права согласно Конвенции из-за его статуса лица, задержанного после осуждения. Так, к заключенным не может быть применено жестокое обращение, они продолжают пользоваться правом на уважение семейной жизни, право на свободу слова, право исповедовать свою религию, право на уважение переписки и право на брак, другие.
Обстоятельства лишения свободы, в частности соображения безопасности и предупреждения преступлений и беспорядков, могут оправдывать ограничения этих и других прав; тем не менее, любое ограничение должно быть оправданным в каждом отдельном случае.
Что касается права на конфиденциальное общение с адвокатом и подпадает ли оно под понятие «частная жизнь» в значении пункта 1 статьи 8 Конвенции, Суд напоминает, что частная жизнь является широким термином, не поддается исчерпывающему определению. Статья 8 защищает право на личностное развитие, как с точки зрения личности, так и личной автономии, является важным принципом, лежащим в основе толкования гарантий статьи 8 Она охватывает право каждого человека подходить к другим, чтобы устанавливать и развивать отношения с ними и с внешним миром, то есть право на «частное общественную жизнь», и может включать профессиональную деятельность или деятельность, происходит в контексте публичной деятельности. Итак, существует зона взаимодействия человека с другими, даже в общественном контексте, которая может подпадать под сферу «частной жизни».
Суд также считает, что общение человека с адвокатом в контексте правовой помощи подпадает под сферу частной жизни, поскольку целью такого взаимодействия является предоставление лицу возможности принимать обоснованные решения о своей жизни. Чаще всего информация, переданная адвокату, включает интимные и личные вопросы или деликатные вопросы. Отсюда следует, что будь то в контексте помощи с гражданского или уголовного дела или в контексте обращения к общей юридической консультации, лица, обращающиеся к адвокату, могут обоснованно ожидать, что их сообщения являются частными и конфиденциальными.
Кроме того, Суд напомнил, что в общих интересах очевидно, что любое лицо, желающее проконсультироваться с адвокатом, должно свободно делать это в условиях, способствующих полной и беспрепятственной дискуссии. Именно по этой причине отношения между адвокатом и клиентом, в принципе, являются привилегированными.
По мнению Суда, заключенные могут чувствовать сдержанность в обсуждении со своими адвокатами в присутствии должностного лица не только по вопросам, касающимся незавершенных судебных процессов, но и в сообщении о злоупотреблениях, которые могут умалчивать это из-за страха возмездия. Суд также отмечает, что привилегии отношений между адвокатом и клиентом и обязательства национальных органов власти обеспечить конфиденциальность общения между заключенным и его избранным представителем принадлежат к признанным международным нормам.
