Отсутствие доказательств подготовки к проведению спецоперации, в результате которой погибли люди, поставило под сомнение обоснованность применения силы, поэтому, имело место нарушение гарантий ст. 2 Конвенции.
Европейский суд по правам человека принял решение по делу «Гасангусенов против России» (заявление № 78019/17), сообщает информационный ресурс «ECHR. Ukrainian Aspect ».
Гасангусен и Наби Гасангусенов работали пастухами на пастбище у горного села Гоор-хинди в Шамильському районе Дагестана. С июня по август 2016 года на этом районе было совершено несколько терактов, в том числе убийство судьи окружного суда, подрыв местной телевизионной башни и поджог школы.
Однажды ребята не вернулись домой на ужин, а на следующий день их тела были найдены возле села.
Согласно информации, обнародованной полицией, 23 августа в ходе проведения спецоперации было уничтожено преступников, стрелявших в милиционеров. Было открыто уголовное производство по фактам покушения на сотрудника полиции и торговли огнестрельным оружием.
В январе 2017 отец погибших подал жалобу в Следственный комитет и требовал возбуждения уголовного дела по факту убийства его сына. Он утверждал, что тела его сыновей были одеты в куртки, которые им не принадлежали, что количество пулевых отверстий в куртках не соответствовало количеству пулевых ранений на телах а также то, что правоохранители убили их по неизвестным причинам.
В ноябре 2017 расследования уголовного дела против братьев было прекращено. Часть материалов передано для расследования их убийства, продолжается до сих пор.
Отец убитых, которому был на национальном уровне был предоставлен статус потерпевшего, обратился в Европейский суд по правам человека. Ссылаясь на статью 2 (право на жизнь) и статью 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, он жаловался на то, что правоохранители убили его сыновей для того, чтобы выдать их за членов незаконных вооруженных формирований действовавших в этом районе, на то, что власти не расследовали дело эффективно, а также на то, что задержка с открытием дела была слишком продолжительной.
Суд в Страсбурге отметил, что материалы дела не содержат информации о причастности сыновей заявителя к любому типу преступной деятельности. С другой стороны, существовали фактические данные, подтверждающие, об инсценировке конфликта погибших с правоохранителями, а утверждение заявителя об убийстве сыновей было обосновано доказательствами. Поэтому при отсутствии альтернативной версии произошедшего, ЕСПЧ установил, что пастухи были убиты в ходе полицейской спецоперации, которая даже не была должным образом спланирована (правительство не смогло предоставить соответствующих документов).
С учетом этого, ЕСПЧ пришел к выводу, что необходимость применения силы, повлекшей гибель людей, не была доведена государством. Следовательно, имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции.
В части процессуального аспекта высокие судьи исходили из того, что осмотр места преступления был проведен поверхностно и определенные важные элементы были найдены только во время второго обследования на следующий день. Во время производства следователи не приняли меры для выяснения ряда ключевых вопросов. С другой стороны, несмотря на обоснованные аргументы отца погибших, уголовное дело по факту убийства было открыто только через год и три месяца после инцидента. А национальные следователи не дали ответа на упреки о ненадлежащем использовании силы со смертельным исходом государственными служащими. Поэтому имело место также нарушение статьи 2 Конвенции в части эффективности расследования.
Суд постановил, что государство должно принять все необходимые меры для обеспечения соблюдения процессуальных требований статьи 2 Конвенции в этом деле. ЕСПЧ решил, что Россия должна выплатить заявителю 120 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда.
