Несогласие с подтверждением своего отцовства может рассматриваться как защита личной жизни. И хотя суд вправе заставить осуществить для этого определенные действия, Конвенция о защите прав человека и основных свобод позволяет отказаться. Только тогда, когда не нарушается баланс интересов.
Заявителя по делу «Mifsud v. Malta» захотела видеть в своем свидетельстве о рождении его внебрачная дочь. В то время мужчине было уже 87 лет.
История «любви» родителей девушки не была лишена уголовной окраски. Ее мать работала на заявителя, который в то время был преступным авторитетом в Лондоне. После известия о беременности она утверждала, что всегда была верна ему, из-за страха. Но когда после рождения дочери он заставлял ее заниматься проституцией, убежала на Мальту.
В 1978 году девушка узнала, что ее отец тоже будет находиться на острове, и встретила его с семьей в аэропорту. Заметила, что ее единокровная сестра очень на нее похожа, но к отцу так и не подошла. Чуть позже встретилась с заявителем и его женой у адвоката. После теплого общения пара попросила «новую» дочь не нарушать семейный покой.
Когда молодая женщина забеременела, у заявителя, очевидно, проснулся отцовский инстинкт, и он предложил ей один из своих домов на Мальте. Однако через несколько лет их отношения, похоже, испортились, и он попросил ее покинуть жилье в обмен на определенную сумму. Впрочем, свое обещание не выполнил, пока дочка не затребовала денег в судебном порядке.
Несмотря на всю эту историю, она хотела, чтобы имя заявителя отражалось в ее документах, вместо обозначения «отец — неизвестен», из-за которого она очень страдала, потому настаивала на генетическом тесте.
Такое требование мужчина расценил как нарушение ст.8 Конвенции и требовал рассмотрения дела Конституционным судом. Его также интересовал тот факт, что о подтверждении родственных связей просила 53-летняя женщина, и беспокоило будущее медицинское вмешательство, необходимое для отбора образцов ДНК. И создавать хаос в своей жизни после стольких лет молчания не хотелось.
Суд решил, что никакого потрясения в семье заявителя не случится. Ведь о внебрачной дочери давно всем известно. А процедура, которую нужно пройти, никак не могла навредить здоровью.
В конце концов установили, что мужчина имел внебрачного ребенка, а в акт о рождении теперь уже законной дочери предпенсионного возраста внесли изменения.
Заявитель решил пожаловаться в Европейский суд по правам человека. Его возмущали действия власти, ведь, несмотря на то, что бремя доказывания должно возлагаться на оппонентов, доказательства заставили предоставить его. А в законе не нашлось правовой определенности в случае отказа предоставить генетические материалы.
Мужчина отметил, что не мог озвучить свою позицию в суде, его сразу заставили проходить тест.
ЕСПЧ не отрицал, что, по смыслу §1 ст.8 Конвенции, взятие клеточного материала и сохранение профилей ДНК, выделенных из образцов, является вмешательством в право на уважение частной жизни. Однако Суд отметил, что такое вмешательство не может признаваться нарушением, если осуществляется в соответствии с законом.
Вместе с тем норма конвенции считается нарушенной, когда система не предусматривает мер принуждения для исполнения решения суда потенциальными родителями. В то же время жертвами в таких случаях признаются сыновья и дочери, которые имеют жизненно важный интерес, защищенный конвенцией.
В Страсбурге решили, что описанное вмешательство в личную жизнь соответствовало гражданской норме. А вот законную цель, которой заявитель не видел, в Страсбурге нашли. Она заключалась в защите прав и свобод дочери.
Было установлено, что свои возражения по процессуальным правилам заявитель вправе подать уже после судебного заказа ДНК-теста, мог даже оспорить результат, но этими возможностями не воспользовался.
Напоследок Евросуд отметил, что тест является научным методом для точного определения отцовства ребенка и его доказательный вес больше любых других доказательств, представленных сторонами. Но это не умаляет прав сторон в судебном процессе.
И главное: ст.8 Конвенции не способна отменить обязательную медицинскую процедуру, вокруг которой вращается все дело. Освобождение от нее могут получить только несовершеннолетние и только в исключительных случаях.
Итак, мальтийская юстиция не нарушила ни права на уважение к возрасту заявителя, ни баланса между интересами и естественным желанием его дочери.
