В сегодняшнем решении Палаты по делу «Демьянюк против Германии» (жалоба № 24247/15) Европейский суд по правам человека единогласно постановил, что отсутствовало нарушение пункта 1 статьи 6 (право на доступ к суду) и пункта 2 статьи 6 (презумпция невиновности) Европейской конвенции о правах человека.
Дело касалось решения национальных судов не возмещать необходимые расходы Джона Демьянюка, хотя разбирательство в отношении него было прекращено.
В мае 2011 года покойный Джон (Иван) Демьянюк был осужден судом за убийство 28 060 человек в качестве охранника в нацистском лагере смерти в Собиборе, поскольку оказывал содействие и подстрекательство к систематическому убийству лиц, депортированных в указанный лагерь в 16 составах в период с 27 марта 1943 года по сентябрь 1943 года. Он был приговорен в общей сложности к пяти годам лишения свободы за эти преступления, но разбирательство было прекращено после его смерти в марте 2012 года.
Как обвиняемый, так и государственный обвинитель подали апелляционные жалобы по этому вопросу. Защитник представил краткое изложение, содержащее основания для апелляции по вопросам права в ноябре 2011 года, и впоследствии представил четыре дополнительных кратких сообщения, последнее из которых было получено судом 12 января 2012 года. 24 февраля 2012 года прокуратура указала, что дело вместе с представлениями прокуратуры в ответ на представления защитника должно быть передано в Федеральный суд, который был компетентен рассматривать апелляцию по вопросам права.
Позднее 17 марта 2012 года Джон Демьянюк умер, в то время как Федеральный суд еще не получил материалы дела. Областной суд прекратил производство по делу в соответствии с пунктом 1 статьи 206а Уголовно-процессуального кодекса в связи со смертью обвиняемого. В этом же решении, ссылаясь на национальное законодательство, суд постановил, что необходимые расходы обвиняемого не должны были покрываться казначейством, мотивирую отказ в возмещении расходов следующим:
«… Обвиняемый был осужден по 16 пунктам в качестве соучастника в убийстве после 91 дня судебного разбирательства с полным набором доказательств. Приговор был основан на тщательном изучении доказательств в отношении фактов и оценке всех соответствующих правовых аспектов. Несмотря на то, что приговор не мог стать окончательным в отсутствие решения апелляции по вопросам права, пункт 1 статьи 467 Уголовно-процессуального кодекса не применялся.»
Процедурное препятствие возникло после вынесения решения о признании заявителя виновным. Продолжительность судебного процесса, который длился почти полтора года, была в значительной степени обусловлена трудоемкой стратегией защиты. Защита чрезмерно использовала свое право выступать с заявлениями в соответствии с пунктом 2 статьи 257 Кодекса, часто повторяя аргументы, уже высказанные несколько раз, и подала около 500 заявлений на получение доказательств, большое количество которых было направлено против доказательства, которые либо были уже собраны, либо их было невозможно получить, например, экспертиза в отношении умерших лиц. Аналогичным образом, защита подала более двадцати жалоб о предвзятости в отношении каждого из профессиональных судей, рассматривающих дело, снова часто повторяя аргументы и соображения, которые уже были рассмотрены. Было бы возможно завершить судебное разбирательство в течение нескольких месяцев при полном уважении права на защиту, если бы защита осуществляла свои процессуальные права целенаправленно, структурированно и технически.
Таким образом, было бы возможно завершить разбирательство окончательным вердиктом при жизни обвиняемого. На этом фоне несправедливо, даже в отсутствие окончательного определения вины в контексте вынесенного по усмотрению решения, требовать, чтобы казначейство возмещало необходимые расходы обвиняемого. …»
4 октября 2012 года Апелляционный суд Мюнхена отклонил немедленную апелляцию адвоката на такое решение как необоснованную и неприемлемую из-за отсутствия должного статуса, поскольку процессуальный статус обвиняемого в уголовном процессе носит личный характер и не может быть передан, в том числе в порядке наследования. Что касается покойного обвиняемого, то производство прекратилось из-за его смерти. Апелляционный суд также счел, что решение не возмещать необходимые расходы покойного обвиняемого не нарушало презумпции невиновности, поскольку оно не содержало признания вины. Было допустимо, с учетом установления вины покойного обвиняемого судом первой инстанции, установить, что на момент прекращения разбирательства по-прежнему существовало подозрение в отношении покойного обвиняемого.
Как апелляционная, так и кассационная жалобы были в последующем отклонены
Рассмотрев жалобу, ЕСПЧ отметил, что, хотя заявители могут утверждать, что они являются «жертвами» предполагаемого нарушения пункта 2 статьи 6 Конвенции, им не было предъявлено уголовное обвинение. Они могут иметь законную материальную заинтересованность в возмещении необходимых расходов покойного обвиняемого, а также нематериальный интерес от любого признания вины. Таким образом, их интересы отчасти носят материальный характер и частично направлены на поддержание или восстановление репутации покойного обвиняемого, которые касаются гражданского аспекта пункта 1 статьи 6 Конвенции.
Суд повторяет, что право на доступ к суду, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, состоит не только из права возбуждать разбирательство, но и из права на «разрешение» спора или, другими словами, чтобы претензии были рассмотрены судом. Хотя право на доступ к судам должно быть «практичным и эффективным», оно может подвергаться ограничениям. В функции Европейского Суда не входит рассмотрение фактических или правовых ошибок, предположительно допущенных национальным судом, если только они не нарушили права и свободы, защищаемые Конвенцией.
В настоящем деле Апелляционный суд в своем решении от 4 октября 2012 года объявил жалобу заявителей на решение местного суда от 5 апреля 2012 года неприемлемой из-за отсутствия у них полномочий. Однако затем Апелляционный суд заявил, что немедленная апелляция была, кроме того, необоснованной и что пункт 2 статьи 6 Конвенции не был нарушен. Следовательно, Апелляционный суд рассмотрел и отклонил иск заявителей по существу.
Таким образом, ЕСПЧ считает, что определение Апелляционным судом ненадлежащего статуса заявителей не повлияло на их право на рассмотрение и определение их требований по существу. Их право на доступ к суду не было нарушено, а следовательно и не было нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.
Также ЕСПЧ повторил, что презумпция невиновности, закрепленная в пункте 2 статьи 6 Конвенции, будет нарушена, если судебное решение в отношении лица, обвиняемого в совершении уголовного преступления, отражает мнение, даже в отсутствие какого-либо формального признания вины, что он виновен до того, как будет признан виновным в соответствии с законом. Достаточно того, что есть основания полагать , что обвиняемый виновен. Это касается, например, решения о возмещении расходов на защиту обвиняемого, как в настоящем деле.
Признание вины при отсутствии окончательного приговора следует отличать в этом контексте от описания «состояния подозрения». В то время как первое нарушает презумпцию невиновности, последнее считается несомненным в различных ситуациях, рассмотренных Судом. В этом отношении следует учитывать характер и контекст конкретного разбирательства, в котором были сделаны оспариваемые заявления. Таким образом, в зависимости от обстоятельств, может оказаться, что даже использование какого-либо неуместного высказывания не является нарушением пункта 2 статьи 6 Конвенции. Таким образом, ЕСПЧ провёл различие между делами, в которых было вынесено окончательное оправдательное решение, и делами, в которых уголовное производство было прекращено: в последних случаях применялся более мягкий стандарт (см. Bikas v. Germany , № 76607/13 , § 44, 25 января 2018 года).
Кроме того, Суд повторяет, что решение, в соответствии с которым было отказано в возмещении необходимых расходов обвиняемого в связи с прекращением уголовного производства, само по себе не является нарушением пункта 2 статьи 6 Конвенции. Таким образом, вопрос, который необходимо решить в настоящем деле, заключается в том, содержали ли причины, по которым было принято решение не возмещать необходимые расходы покойного обвиняемого, и, в частности, используемый стиль речи, признание вины покойного обвиняемого.
Европейский Суд не нашел оснований сомневаться в компетенции национального суда принимать рассматриваемое решение. В данной ситуации местный суд должен был определить, было ли по крайней мере значительное подозрение в отношении покойного обвиняемого. Национальный суд вынес это определение после того, как, действуя в качестве суда первой инстанции, признал покойного обвиняемого виновным после 91-дневного судебного разбирательства, изложив свою оценку фактических и правовых аспектов дела в решении на 220 страницах.
В то же время ЕСПЧ счёл, что некоторые формулировки, содержащиеся в решении местного суда, могут быть сочтены неудачными, в частности то, что приговор не может стать окончательным в отсутствие решения суда апелляционной инстанции по вопросам права и что было бы возможно завершить разбирательство с окончательным вердиктом в течение жизни обвиняемого, если бы защита осуществляла свои процессуальные права целенаправленно, структурированно и технически (см. пункт 9 выше). Эти заявления можно понимать как приписывание ответственности защите за отсутствие окончательного обвинительного приговора в отношении покойного обвиняемого. Тем не менее, снова принимая во внимание характер и контекст решения, Суд отмечает, что внутригосударственное право требовало наличия дополнительных факторов, помимо значительного состояния подозрения, придание отказу в возмещении необходимых расходов обвиняемого на справедливой основе в случае прекращения производства по делу (см. пункт 15 выше). Таким образом, он понимает, что рассматриваемое заявление касается прежде всего наличия такого дополнительного фактора, как того требует национальное законодательство, которое учитывается при усмотрении при определении того, кто должен нести необходимые расходы обвиняемого.
Эта точка зрения подтверждается явным заявлением суда о том, что решение о необходимых расходах было принято «в отсутствие окончательного определения вины». Таким образом, национальный суд недвусмысленно дал понять, что его решение основано на состоянии подозрения в отношении покойного обвиняемого, но в нем не содержится установления или распределения вины. Апелляционный суд сослался на эту часть решения, заключив, что оно совместимо с пунктом 2 статьи 6 Конвенции.
Таким образом, решение областного суда, которое было оставлено в силе Апелляционным судом, не содержало определения вины покойного обвиняемого. Таким образом, эти решения не нарушили презумпцию невиновности, соответственно, нарушения пункта 2 статьи 6 Конвенции не было.
