Граждане Украины София Зеленчук и Виктор Цыцюра (заявления № 846/16 и 1075/16) добились от Европейского суда по правам человека признания моратория на продажу сельскохозяйственных земель таким, что нарушает нормы Европейской конвенции. Заявители в 2007 и 2008 годах в порядке наследования получили небольшие земельные участки, которые в последующем были сданы в аренду частным компаниям.
Первоначально запрет на отчуждение сельскохозяйственных земель был введен в действие до 2005 года, до принятия различных законов о земле, которые парламент считал необходимыми для создания инфраструктуры рынка земли, однако в дальнейшем действие моратория неоднократно продлевалось (на данный момент запрет действует до 01 января 2019 года).
Ключевым фактором для Суда в связи с его обнаруженным нарушением прав заявителей было то, что сама Украина последовательно ставила перед собой задачу разрешить покупку и продажу сельскохозяйственных земель после создания надлежащей рыночной инфраструктуры, однако постоянная пролонгация моратория показала отсутствие согласованности со стороны украинских властей.
ЕСПЧ принял к сведению аргументы правительства о необходимости введённого ограничения, например, в целях предотвращения обнищания сельского населения, недопущения сосредоточения земель в руках нескольких аграрных групп. Однако данные аргументы не учитывали того факта, что заявители жили в городе и не хотели заниматься сельским хозяйством. Более того, сам законодательный орган не указал, что такой мораторий необходим для достижения именно такой цели в отношении сельского населения в целом, ведь в Земельном кодексе Украины указано лишь на необходимость принятия соответствующего законодательства в дальнейшем. По мнению Суда, поставленные цели, упомянутые правительством, могут быть достигнуты с помощью других законов, в том числе уже существующих в Украине, таких как ограничение размера земельных участков, которые могут пребывать в собственности, ограничение категорий лиц, которые могут владеть землей, а так же установление налогов, сборов и т.п., взымаемых в случае отказа от культивации земель.
Ни одно другое государство Совета Европы не имело такого полного запрета, включая аналогичные страны с переходной экономикой, которые использовали другие законы для достижения целей, указанных правительством. Хотя двадцать два из опрошенных Судом тридцати двух государств-членов прошли программу земельной реформы с 1990 года (Армения, Азербайджан, Босния и Герцеговина, Хорватия, Чешская Республика, Эстония, Финляндия, Германия (после объединения), Греция, Венгрия, Латвия, Литва, Республика Молдова, Черногория, Польша, Румыния, Российская Федерация, Сербия, Словацкая Республика, Словения и бывшая югославская Республика Македония), ни одно из этих государств с тех пор не ввело такой всеобщий запрет, хотя некоторые из них применяли ограниченные по времени запреты на перепродажу земли, приобретенной в результате приватизации, например, три года в Армении и десять лет в России. Однако во многих государствах-членах передача сельскохозяйственных земель возможна, но подлежит ряду ограничений.
Хотя задачей ЕСПЧ не было оценить целесообразность выбора Украиной такого варианта решения заявленных проблем, Суд всё же указал, что когда само государство поставило перед собой цель урегулировать рынок земли, оно должно было дать обоснования для более ограничительного решения, которое было принято.
Суд установил, что бремя, налагаемое на двух заявителей по делу, было чрезмерным. Они понесли последствия неспособности властей выполнить свои обязательства (урегулировать рынок земли) в установленные сроки, в то время как власти предоставили неубедительные аргументы относительно отказа принятия менее ограничительных мер. Именно поэтому Украина не смогла провести справедливый баланс между интересами общества и правами заявителей, тем самым превысив свои полномочия по усмотрению.
Оценивая тяжесть бремени, налагаемого на заявителей, ЕСПЧ также учел:
- продолжительность срока, на протяжении которого действуют ограничения (в целом более 17 лет);
- широкий диапазон ограничений, которые препятствуют заявителям как отчуждать свою землю практически всеми возможными способами, так и использовать ее для любых других целей, кроме сельского хозяйства;
- негибкий и всеобщий характер ограничений, которые не подлежат какому-либо отдельному рассмотрению в зависимости от ситуации. Это означает, что соразмерность меры, ограничивающей права заявителей, не была по существу проверена ни на законодательном, ни на индивидуальном уровне.
Неопределенность, вызванная неоднократными продлениями моратория, сама по себе способствовала бремени, налагаемому на заявителей: реализация одного из ключевых элементов права собственности – права распоряжаться своим имуществом – была поставлена в зависимость от прихоти законодателя.
Суд подчеркнул, что дело касается общей ситуации в Украине и не ограничивается только заявителями по данному делу, а поэтому Украине следует принять соответствующие законодательные или другие меры для обеспечения справедливого баланса интересов владельцев сельскохозяйственных земель, с одной стороны, и интересов общества, с другой стороны. ЕСПЧ подчеркнул, что он не требует немедленного введения неограниченного рынка сельскохозяйственной земли, поскольку государство по-прежнему свободно выбирать, какие меры следует принять.
В выплате морального вреда заявителям было отказано, поскольку Суд счёл, что обнаружение нарушения и признание права нарушенным уже само по себе является достаточной справедливой компенсацией за любой моральный вред. Вместе с тем Суд подчеркивает, что если государство-ответчик необоснованно задержит принятие необходимых общих мер по изменению законодательства, это может со временем привести к ситуации, когда возмещение морального вреда в конечном итоге может стать оправданными, по крайней мере, для некоторых категорий землевладельцев.
