Своим решением по делу «COSMOS MARITIME TRADING AND SHIPPING AGENCY v. UKRAINE» Европейский суд по правам человека установил, что в отношении компании-заявителя было нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении требования беспристрастности суда и продолжительности судебного разбирательства. Украина должна будет выплатить компании-заявителю в течение трех месяцев 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
В данном деле турецкая компания Cosmos Maritime и Foreign Trading Ltd. ссылалась на то, что украинские суды не признали требований компании в ходе процедуры банкротства Черноморского морского пароходства, а процедура банкротства сама по себе не была способной защиты их интересы.
Как отмечается, «Бласко» является правопреемником советской государственной компании, которая до конца 1980-х годов была одной из крупнейших судоходных компаний в мире и эксплуатировала сотни коммерческих судов: в августе 1993 года указом президента Леонида Кравчука на базе Черноморского пароходства был создан акционерный судоходный концерн «Бласко», но позже Леонид Кучма упразднил АСК «Бласко-ЧМП» и распорядился создать на его базе Государственную судоходную компанию «Черноморское морское пароходство».
Компания-заявитель и «Бласко» подписали соглашения, в соответствии с которыми «Бласко» признала задолженность перед компанией-заявителем за ранее предоставленные услуги на сумму 3 466 754,93 долл. США. В 2001 году стороны подписали еще одно соглашение о сокращении общей задолженности до 2 021 370,13 долл. США, с учетом того факта, что одно из судов, с которыми была связана задолженность, было передано компании-заявителю в рамках частичного погашения требований.
25 декабря 1998 года была начата процедура банкротства в отношении «Бласко», которая то приостанавливалась (в 1999 году), то снова возобновлялась (в 2001 году). 11 июля 2003 года один из кредиторов снова инициировал процедуру банкротства в отношении «Бласко».
8 ноября 2004 года Хозяйственный суд Одесской области отклонил требование компании-заявителя о включении в реестр кредиторов без рассмотрения по существу как явно необоснованное, указав, что соглашения, представленные компанией-заявителем, были недостаточным доказательством того, что она имела право требования.
Турецкая компания утверждала, что суды, которые рассматривали ее дело, не были независимыми и беспристрастными: хозяйственные суды первой и апелляционной инстанции размещались в здании, которое ранее принадлежало должнику, и которые использовались судами в то время, когда вопрос банкротства находился на рассмотрении этих судов.
Более того, председатель суда письменно обращался к Президенту и Премьер-министру, отрапортовав о рассмотрении данного дела. По мнению компании-заявителя это свидетельствовало о том, что суд не смог играть активную роль в защите интересов кредиторов: суд обращался к органам исполнительной власти так, как если бы он находился в их подчинении, просто отчитываясь перед ними вместо того, чтобы выполнять функцию органа, наделенного эффективной властью над процессом. Компания-заявитель также указала, что решение от 24 февраля 2006 года о начале процедуры возобновления платежеспособности должника в отношении Бласко ссылается на указание Президента Украины, представляющее собой руководство для суда.
В отношении этих обстоятельств ЕСПЧ указал, что некоторые формулировки, используемые в письмах председателя суда, можно рассматривать как открытые для критики. Тем не менее, у Европейского суда по правам человека не было необходимости занимать определенную позицию по этому вопросу, поскольку ниже приводится его вывод о том, что принцип беспристрастности в любом случае был нарушен по другим причинам.
Переходя к вопросу о предполагаемом использовании хозяйственным судом бывшего здания должника, ЕСПЧ указал, что рассмотрение этого вопроса является особенно важным, поскольку в процедуре банкротства функция национальных судов состояла в том, чтобы обеспечить распределение активов должника между его кредиторами.
Компания-заявитель предоставила как национальному суду, так и в ЕСПЧ доказательства того, что хозяйственный суд, рассматривающий дело о банкротстве, сам находился в здании, которое было передано суду незадолго до начала производства по делу о банкротстве, когда должник уже был в бедственном финансовом положении, и что эта передача была завершена, когда началось производство по делу о банкротстве. Однако национальные суды оставили без ответа данные аргументы кредитора в процедуре банкротства.
Примечательно, что судья, даже отклонив ходатайство об отводе, не усомнился в том, что передача здания действительно произошла. При таких обстоятельствах Европейский Суд сделал вывод, что, несмотря на отсутствие оснований сомневаться в беспристрастности отдельных судей, утверждение компании-заявителя о том, что суд, рассматривающий дело о банкротстве, не был беспристрастным в глазах объективного наблюдателя заслуживает внимания (как, например, в деле «Белуха против Украины» , № 33949/02, где было установлено нарушение, поскольку председатель суда запросил и получил бесплатное оборудование для суда от ответчика по делу Белухи). Это восприятие касается самого суда первой инстанции, а не отдельных судей.
По этой причине единственный аргумент национальных судов компании-заявителю, что передача здания лично не затрагивает отдельного судью хозяйственного суда, не может рассматриваться как достаточный. ЕСПЧ повторяет, что пункт 1 статьи 6 Конвенции налагает на каждый национальный суд обязанность проверять, является ли он по своему составу «беспристрастным судом» по смыслу этого положения, когда этот тезис оспаривается по аргументированным основаниям. Однако в настоящем деле ни суд первой инстанции, ни апелляционный суд не провели такую проверку, которая позволила бы исправить, если это было необходимо, ситуацию, противоречащую требованиям Конвенции.
Учитывая доверие, которое суды должны оказывать на тех, кто подпадает под их юрисдикцию, эти соображения являются достаточными для ЕСПЧ, чтобы установить, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении требования беспристрастности национального суда.
В отношении длительности судебного разбирательства, которое продолжается более 15 лет (с 2003 года) ЕСПЧ отметил, что разумность продолжительности разбирательства должна оцениваться с учетом обстоятельств дела и со ссылкой на следующие критерии: сложность дела, поведение заявителей и соответствующих органов власти и что было поставлено на карту для заявителей в споре. В деле Светлана Науменко против Украины (№ 41984/98) ЕСПЧ уже установил нарушение в отношении вопросов, аналогичных тем, которые были рассмотрены в настоящем деле. Изучив все представленные ему материалы, Европейский Суд не нашел ни одного факта или аргумента, способного убедить его прийти к другому выводу. Принимая во внимание свое прецедентное право по данному вопросу, Суд считает, что в настоящем деле длительность разбирательства была чрезмерной и не соответствовала требованию «разумного срока».
